Лапы вязли в сером иле. Аргентум поморщился и сплюнул. Гадость какая. Не для него. Не для его лап.
Появлялось ощущение, будто бы болото приравнивает его к себе. Делает его таким же мерзким, вязким и мутным. От этого где-то в глубине души рождалась злость. Полукровок с яростью уципился за сухую ветку торчащего из гнилой почвы деревца. Ветра противно скрипнула, испуская последний вздох и оторвалась. Рыжий с легкостью перекусил её и с омерзением выплюнул. Но злость непонятно на что уляглась, шерсть пригладилась.
Что заснело его сюда? Желание одиночества? Перестать видеть противные городские морды, стать самим собой хоть на пару мнгновений и оставаться таким как можно больше.
Его достало. Достало это прогнившее общество, в котором он вязнул как в этом болоте.
Бесит. Бесит и раздрожает. Сплошной галдеж, суета... Тут хоть тихо. И то хлеб. И то - облегчение.
Пасмурное небо хмурилось и осуждающе качало головой. На нос упала большая, мокрая капля. Рыжий поморщился еще больше. Не хватало ему для полного счастья теперь оказаться под дождем и полностью измукнуть, прийти в какой-нибудь вшивый подвал и, высыхая, провоняться запахами мочи и отбросов. Укрыться бы где-нибудь...
Шаг. Еще шаг. Вздох. Опять вздох.
Неопредленный запах донесся до сознания кобеля. Опять кто-то? Точно. На растоянии нескольких метров сидела собака, но её скрывали кусты и ветви.

Красота. Аргентум поморщился.
Эта сука не представляла для него особого интереса. Наверняка из тех молодых дурочек, что ничерта не смыслят в жизни, а знают только как состроить глазки людям что бы получить сочную кость на обед да брюхко подставить, что бы почесали.
Отлично. И сейчас он бдет просто обязан её отразить. Потому что его зеркальной способности еще никто не отменял, а значит...
Почти обреченно рыжий вдохнул запах Минди, ощущая её всеми клеточками кожи. Какая-то частичка её сущности начала пробираться в Аргентума, заполняя ту знакомую постоту, которую всегда заполняет чья-то чужая сущность, когда он общается с другими существами.
В душу хлынула знакомая пустота доброты и доверчивости. Захотелось быть вежливым и вовсе не грубым. Аргентум не любил тратить на таких как она свое драгоценное время. В них нет изюминки, нету чего-то безумно важного... Он бесился от их присутсвия. Но природная терпеливость Минди, которая теперь стала на некоторое время частичкой характера кобеля прочно удерживала его на поводке, не давая сорватся и нагрубить. Потому на морде заиграла в принципе добробушная улыбка, которую очень хотелось переделать в более злорадную.
- Меня зовут Аргентум, - представился рыжий, срепя зубами. Невыносимо. Невыносимая наивность. Как она жива до сих пор, эта девочка? Он был младшее её, лишь по годам. Наверняка за его плечами опыта выживания куда больше, чем за её. 
Офф: не обижайся за такой пост. Это мысли персонажа, а не мои.

Смешно.
Хочеться ухмыльнуться и рассмеяться. Но добрая натура этой псины сдерживает, заставляет лишь понятливо улыбаться и то и дело кивать. Невыносимо... Да какое ему дело, черт возьми, что там с ней?! Какое ему дело, почему она не в себе всю неделю?! Да ему пофигу! Абсолютно.
Тяжелый вздох. По хорошему надо вставать и уходить, пока совсем мозги не раскисли. Злость наростала с каждым разом все сильнее и сильнее. Наверное, он завидовал. Завидовал тому, что не может так просто грустить, отдавшись своим чувствам. Он вынужден держать в себе, выпуская наружу то и дело пустую, язвительную ухмылку, которая призвана лишь защищать его от таких же язвительных улыбок других, колких слов и косых вгляздов. Лишь жалкий способ зищиты, когда можешь свободно задрать голову и сказать "А мне все равно!" и отвернуться, затаив где-то там, в глубине прогнившей души легкую обиду на самого себя.
На фразу о жизни рыжий глянул прямо на Минди. Хех... Даже пожалуйста? А это становится интересным... Может, и мне поможет перевоспитаться, мр?..
- Лучше не бывает, - обронил Аргентум. Пушечное мясо.
Отвернулся вновь. Господи, объясните этой девочке, что ему все равно! Ему давно наплевать кто, когда и почему плачет, от чего не спит ночами и какие видит сны.
Бессмысленная информация

Пес вздохнул. С облегчением и какой-то даже радостью. Чем ближе она находилось, тем больше было её влияние на все органы чувств, а значит тем больше он уподобляется ей, меняется, стараясь отразит своего собеседника.
Когда Мини отошла полегчало. Аргентума всегда напрягали подобные девочки, потому что он не мог понять, что они хотят от него. Что бы он им помог раздобыть пищу, сделав менее несчастными? Что бы пожалел, отогрел? Или что бы просто оставил в покое?
Мы желаем нравиться всем. Абсолютно всем в этом мире. Не важно, какую роль он занимает, сколько ему лет и какой у него характер. И когда мы понимаем, что в этом мире можем и не устраивать кого-то, становиться дурно и обидно. Появляется всепоглощающая ярость, которая разрушает нас изнутри.
Аргентум это понимал. Но понимал несколько отстраненно, несколько на растояни. Понимал, но не признавал это в себе. Одна мысль о том, что ему тоже необходимо всем нравиться приводила кобеля в бешенство.
Он уселся на влажную и разбухшую от влаги землю и снова поморщился. До чего же противно тут! Нет, он ненавидит живую природу. Лучше город с пыльными улицами и закрытими окнами. Что бы чувствовалось электричество, бегущее через все тело.
Навсегда в плену у разетки.
Надо уходить, разговор не заладился, да и в общем-то и не собирался Аргентум тут задерживаться..